Сейчас я уже
3 года как не пью. И имею право сказать с некоторой определенностью —
у меня получилось. То, что не получается у тысяч и даже миллионов людей. Хотя три года скорее психологически значимая отсечка. Официальная медицина считает, что бывших алкоголиков не бывает, и об этом безопаснее помнить. Но рассказать о самых важных с моей точки зрения моментах из этого опыта я уже имею право.
Это работа Ошибка, которую я делала при прошлых попытках: я бросила пить — значит, уже изменилась!
Сейчас жизнь наладится! Но она не налаживалась, и я снова начинала пить.
Оказалось для инсталляции изменений нужно время, что это нелегко и небыстро. Волшебной таблетки нет, есть лопата, и ей пришлось копать. Мобилизовать все ресурсы, которые у меня были — умственные, физические, волевые. Чтобы прорваться через физиологические последствия, через собственные сложившиеся за годы питья скрипты поведения, бессонницу, чувство одиночества, бессилие, страхи, тревогу и отчаяние. К тому же жизнь на паузе не стояла, и подбрасывала жесткие ситуации, с которыми приходилось иметь дело. И не один раз пришлось очень постараться, чтобы не послать все это к чертям и продолжать гнуть свою линию. Месяца через три, когда я увидела первые результаты, я поняла: да, усилия были не впустую.
Это приоритет В начале этой попытки я дошла до такого состояния, что решила: я сделаю все, чтобы на этот раз получилось. Главное —
физическое и психическое здоровье. Все, что не работает на мою цель — за борт. И я держалась этой тактики первое время, пока не стабилизировалась. Первые полгода точно трезвость была на первом месте во моем внутреннем диспетчере задач. Каждый день я старалась находить полчаса-час на эту работу над собой. Старалась, но не вегда могла. Иногда не хватало времени, иногда не оставалось сил, иногда казалось, что все это бесполезно. Но я вспоминала про «доктор сказал в морг», впоминала об альтернативе, от которой я бежала. И это давало силы продолжать.
Честность — это неприятно, но необходимо Раньше мне казалось, что моя жизнь сплошной
беспросветный кошмар (true). И что это мой собственный под меня скроенный ад, глубину которого никому не понять (false). Что это существует как данность, и поделать с этой рекурсией страданий ничего нельзя. Оказалось, что страдания не уникальны, ад – типовой и давно изучен. И алкоголь нужен не потому, что жизнь боль. А жизнь такая потому, что годами все проблемы решались с помощью алкоголя. И это по-настоящему трудно и страшно — честно, прямо посмотреть на свою жизнь. И стыдно, когда понимаешь, что ты не уникальная страдающая снежинка, а обычный алкоголик.
Но это хорошие новости. Потому что если среди алкоголиков есть те, у кого получилось жить иначе — значит это возможно. И значит есть шанс, что у тебя тоже получится. Если перед тобой не тьма, пустота и экзистенциальный ад, а всего лишь болезнь — это, как ни странно, обнадеживает.